10.10.19
Пол срока оттрубила. И да, ура, я сегодня поднялась в гору, на которую жадно смотрела с балкона. Поднялась без горьких слез и даже без палки)
Склон горы над главной улицей не очень крутой. Здесь растут сосны, и воздух по кислороду как в операционных. Хорошо, что я уже надышалась здесь, а то бывают с горожанами всякие истории.
Так вот, я дышу сосновым воздухом уже 15 минут, хоть бы хны) По-моему, у меня вообще ничего не болит - довольно странное чувство, прямо скажем.
Из этого райского уголка я отправлюсь прямо на массаж, что тоже очень неплохо. Моя болезнь Бехтерева тут тоже отдыхает, ей не до меня. Это довольно неприятна штука, не смертельная, правда, но по принципу «жить будешь долго и плохо». Уже пару лет понимаю всех злых бабок, на улице ли, в магазине. Я все раньше думала: чего бабки такие агрессивные? Вас здесь не стояло, подвиньтесь, вы будете выходить, или нет? А теперь я знаю: они не злые, просто у них все болит. И сильно болит: ноги, спина, плечи, даже пальцы на руках. Я и сама, хромая в Москве, например, к банкомату, обрычала бы любого приблизившегося с формулировками «куда прешь?» и «смотреть надо, куда идёшь!», потому что, если бы меня толкнули, например, я бы сама вряд ли встала.
А ещё у Бехтерев есть одно, и тоже неприятное, свойство. Когда твой позвоночник, состоящий из множества хрящиков и суставчиков, потихоньку костенеет, он формирует особую позу. У врачей даже термин есть для этого: «поза просителя». Склонённая спина, ноги позади, голова поднимается, с трудом преодолевая сопротивление. Вид такой, что человеку что-то надо, но он всего боится. Представьте себе Акакия Акакиевича Башмачкина на приему у важного лица, и это будет та самая картина. А язык тела все считывают сходу, хоть и бессознательно, но очень хорошо. То-то я одно время удивлялась: чего это все об меня норовят ноги вытирать, я, вроде, повода не даю? А это - болезнь Бехтерева шутит, так-то вот.
Читаю на досуге эссе Сорокина - только вышла книжка - и думаю-думаю. Что-то здесь меня потянуло на размышления о смысле того и сего, место, конечно, располагает. Надеюсь, до чего-нибудь додумаюсь и приеду к вам умудрённая, просто как царь Соломон... (и, конечно же, айфоновский авторедактор исправил мне его на Содомона, к чему бы это?)
С вами была утренняя передача «В гостях у сказки», хорошего дня, дорогие дети)))
Я все думаю, чем же мне тут, в Горна Трепче, так все мило? Наши все уже, в общем, наездились, уже выбрали себе, что кому нравится, и даже окончательно там поселились. И ведь не Париж, не Нью-Йорк, и даже не Равенна с Флоренцией. Кто-то из здешних ребят мне говорил в ответ на мои восторги: “но мы - небогатая страна”. На что я - «и что? Мы вот - богатая страна, а народ бедный». Но это я уклонилась.
Я, в общем, городской житель. В деревне, куда нас в детстве возили к родственникам, я тосковала без книжек и музыки, корову боялась, да и гусей. Непастеризованное молоко утренней дойки пить не могла. Нет, пила, конечно, и послушно восхищалась, но добровольно - только из холодильника.
И недоверчивость в нас есть крестьянская, и одновременно доброжелательность и гостеприимство. И нелюбовь к пустым городским конфликтам: бабушка нам всегда как заповедь внушала: с соседями не ссорьтесь. Это практически из книги Притчей библейской: «лучше сосед вблизи, чем брат вдали». Ну и правда, а если пожар?
«Я человек простой, говорю стихами», это вот примерно про меня. Могу над модернистами былыми и нынешними ночами зависать, учить наизусть Одена, Фроста, Целана, Чеслава Милоша. Ингер Кристенсен вот Алеша Прокопьев перевёл. И при этом терпеть не могу всяких таких «интеллигентских» штучек. Такой «культуры» что ли нарочитой, чтобы к ним в жизни предъявляли по другому счету, дескать, не вам чета.
Жена моего брата, Ирина, рассказывает периодически историю, тоже, кстати, бывшую на водах. Стареем мы, по санаториям теперь все больше, а не по кемпингам, амстердамским «кофейням» и районам экстремального туризма))
Так вот, мы тут, к счастью, не «на водах», хотя воды полно, хватает на всех. Как-то все и без того ведут себя с достоинством, не показным нисколько: и официантка в ресторане, и продавшица в магазинчике, и дiду на рынке, и охрана в будке. И всем нам от этого так спокойно и хорошо)
Сегодня фотографировала церковь, к ней нужно подняться немножко в гору, тут все недалёко. Внутрь с телефоном не полезла, поскольку крещена у протестантов, а в нашей, как говорят католики, ортодоксальной, совсем не знаю, как себя вести. Куда смотреть, когда креститься, к чему спиной нельзя поворачиваться. Хотя тут верующие, похоже, оскорбленностью своих религиозных чувств не страдают - не до того. Тут есть, о чем Бога просить и за что свечки ставить.
Справа от церкви - дом, кажется, здесь останавливаются монашки. На столике - завтрак, в двух альковах горят свечи. Стол под деревом покрыт клеенкой. А сербский флаг на флагштоке обмотан вокруг крестовины, так что получается разноцветный крест. И остроумно, и красиво. Если фотографии загрузятся, сами увидите.
Из деревни Горна Трепча в восточной Сербии - корреспондент мелкокабельного телеканала «Путешествие дилетанта». Оставайтесь с нами!))
И о погоде...
У моих здешних постов есть тайная цель. Признаюсь. Это одновременно заметки туриста, но и письма некоторым конкретным людям, которым, мне кажется, будет приятно - или важно их прочитать))
Никаких шифрованный посланий, конечно, я не агент Штирлиц, просто - репортерская жилка, все мои друзья-журналисты это знают. Отчетливое желание увидев, попытаться понять и о результатах рассказать. Вечный роман с информацией))
Вчера был дождь. Ну как в горах, пролилось с шумом и бульканьем - и опять солнце, и земля сухая, чуть влажна, но никаких наших российских луж, и через час - опять солнце. Житель Сухума Фазиль Искандер все удивлялся пристальному вниманию москвичей к погоде. Такое впечатление, писал он, что жители каждый день массово выходят на полевые работы. Счастливый инородец не осознавал, что погода - это часть российской метафизики. И не только потому, что она часто плохая (в Лондон раньше тоже все время шёл дождь), а в том, что она постоянно безысходная. С началом тёплых и солнечных дней как-то начинаешь пересматривать свои взгляды на жизнь в сторону большего оптимизма, но как только начинаются холодные дожди, до тебя доходит: все возвращается на круги своя, опять двадцать пять, вот всегда так, нечего было и надеяться. Как у моего друга Тимура Кибирова: «Сумку с летними вещами не хрен было доставать».
Москвичи, да и вообще жители российских просторов на погоде гадают о благосклонности богов, как римляне - на внутренностях жертвенных животных, или китайцы на маджонге или Книге перемен. Мы по погоде ориентируемся во времени и пространстве, она нам все время решительно напоминает о вреде излишнего оптимизма...
Характерно, что для многих депрессивных людей, особенно страдающих социофобией, русская плохая погода часто служит утешением. Потому что она - проявление и доказательство существовования высших сил, в том смысле, что ни в какой степени от наших планов и желаний не зависит. «Но есть и высший суд, наперсники разврата». Оттого москвичи и высмеивают всякий раз старание разогнать облака, поскольку видят в этом посягательство на полномочия куда более высоких властных структур. Не говоря уже о том, что день с изгнанными с небес облаками оборачивается неделей депрессивных затяжных дождей - сколько раз на себе проверяли, привыкли уже.
И вообще, мы - низкие люди зачастую просто потому, что живём в низине. Какое счастье приземляться, например, в Софии. Где значительная высота над уровнем моря. Только приготовился долго и судорожно глотать, чтобы пробить заложенные уши, а уже и сели. Самолёт чуть наклонился вперёд, взревели тормозные двигатели, уже катишь по взлетно-посадочной полосе.
Но возвращаясь в Москву, самолёт за полчаса до прибытия начинает садиться. И садится, и садится, и конца этому не видно, и уши у всех оглохли от боли. А самолёт опускается через один слой серых облаков, другой, третий. Опускаешься словно в какую-то яму, вниз, понижая градус моральных и бытовых претензий, смиряясь с родиной, склоняя привычно голову и выдыхая из легких оставшийся свободный кислород.
В России в веществах и людях всегда идёт химическая реакция, чистых субстанций раз-два и обчелся. Не случайно один среди наших великих - химик Менделеев, у нас химия в воздухе и в крови.
Сейчас позднее утро. В лесу с деревьев капает, шуршит, купы листьев встряхиваются, как птички. Будет ясный день. На уроке иврита наша Ронин как-то спросила, кто какое время года любит. Для меня-то без вариантов - лето. Я думала, и для других тоже. Но израильтяне (репатрианты) явно предпочли весну, испанцы затруднились сказать, а наш француз из Бордо (не «французик» пушкинский, нет, нормальный классный парень, врач по профессии) однозначно определил: осень. Бр-р-р - подумала я, пока не поняла, что осень в Бордо сильно отличается от наших холодных и затяжных дождей, сменяющимся морозом и снегом. Осень в Бордо - щедрая, тёплая и прекрасная, как обеспеченная старость без особо злых болячек и с домом, полным внуков, пирогов и собак.
И тут тоже - настоящая осень. Не то что: надел плащ, через три дня сменил его на шубу. Тут в плаще можно ходить долго, иногда его снимая, чтобы погреться на солнышке, иногда набрасывая на голову капюшон от дождя и опять сбрасывая его, когда улетают тучи... Российская осень - как российская старость. Скоротечная и лишенная сути. Ну нет у наших стариков времени и возможности расслабиться, подумать, спокойно отрефлексировать. Оценить прошедшую жизнь. Насладиться последними тёплыми днями и потом упокоиться с миром. Потому и с мудростью стариковской у нас проблемы: какая уж там мудрость, когда крутишься, как белка в колесе до последнего, а потом брык - и уже помер. Без исповеди и причастия, так же внезапно, как у нас наступает зима...
В общем, с вами была научный сотрудник Гидрометцентра с обзором погоды в Европе.
Да, про сотрудника гидрометцентра забыла рассказать. Когда я в 90-х работала на радио, мы каждые полчаса звонили именно в гидрометцентр, чтобы узнать и потом сообщить слушателям погоду. Ну там, температура, влажность, давление. Направление ветра. И как раз был холодный май, а следом - холодный июнь. И когда температура на улице опустилась до пяти градусов, я, звоня в очередной раз в гидрометцентр (а у них был для радийщиков специальный телефонный номер, такая горячая линия на предмет погоды) вдруг начала с претензий.
- Слушайте, опять пять градусов? Вы там что все, офигели? Июнь месяц на дворе, сколько, вообще, можно, у вас совесть есть?
И дальше - внимание - реакция. Вместо того, чтобы сказать: вы кретины, мы что, ее делаем что ли, вашу погоду? - сотрудница страшно перепугалась и начала оправдываться.
- Потерпите пожалуйста, ничего страшного. Уже идёт с юга циклон. Вот-вот потеплеет. Пару дней ещё потерпите, пожалуйста! - только что не сказала - Мы больше не будем.
В общем, у них там тоже профессиональная деформация. Они так привыкли сообщат о погоде, что уже считают, что несут за неё ответственность. Перед народом, перед партией и правительством и перед редактором новостей музыкального радио.
Хорошего дня!
Ольга Ковальская из Atomska banja Gornja Trepča.
